ВЫСОКИЕ ОТНОШЕНИЯ

После победоносного завершения Великой Отечественной войны Советскому правительству пришлось заниматься не только восстановлением разрушенного народного хозяйства, но и решать принципиально иные, международного уровня, проблемы. Нужно было заново выстраивать отношения со странами Европы, оказавшимися в сфере влияния СССР. Религиозный вопрос не должен был вызвать какого-то политического напряжения между дружественными странами. Однако если в целях построения нового общества страны Восточной Европы были с СССР солидарны, то вот методы их достижения предпочитали свои. Это, в частности, коснулось отношения госаппаратов к Православным Церквям.

Наш проект уже знакомил читателей с положением христианских Церквей в послевоенный период в Югославии (читайте «Иосиф против Иосипа»). Продолжая изучать архивные документы того времени, узнаем, как церковный вопрос решался правительством Румынии.

 Зачем прибыл посол

В самые первые дни 1949 года в секретной переписке с Совмином СССР председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР Георгий Карпов сообщает о визите к нему Румынского посла в СССР Владеску Ракоаса. Цель визита зарубежный дипломат сформулировал так: выяснить отношение советского правительства к римско-католической церкви вообще и ко вновь избранному вселенскому патриарху Афинагоросу в частности. «И добавил, что правительство должно определить свое отношение по этим двум актуальным вопросам, поскольку в Румынии, где церковь не отделена от государства, церковные вопросы имеют большое национальное и государственное значение и носят международный характер».

Изложив цель визита, посол пояснил причину тревоги его страны по этому поводу: «Если руководство православной румынской церкви в лице патриарха Юстиниана и других лиц из высшего духовенства положительно относятся к Правительству, поддерживая его мероприятия и проводя правильную линию, то низшее духовенство, составляющее большинство иерархий, ещё находится на враждебной позиции. В прошлом румынская православная церковь имела тесные связи со вселенной константинопольской патриархией и только после Московского совещания глав православных церквей, проведенного летом 1948 года, румынская православная церковь и другие православные церкви на Балканах стали как-то объединяться вокруг Московской патриархии. Но, во избежание проникновения влияния из Константинополя в Балканские страны через православные церкви, необходимо единство мнений и действий со стороны православных церквей».

«Правительство поручило, – повторил и этим как бы подытожил свою речь посол, – выяснить, какое отношение надо занять Румынскому Правительству по отношению к вновь избранному вселенскому патриарху Афинагоросу».

 «Пусть патриархи сами меж собой разберутся»

Отвечая на вопросы посла, Георгий Карпов со сдержанной дипломатичностью пояснил: поскольку в СССР Церковь отделена от государства, что имеет отличие от положения в Румынии, свое отношение ко вселенскому патриарху будет определять она сама, а не правительство. «Мне неизвестно мнение по затронутому вопросу патриарха Московского Алексея, поскольку он не обращался ко мне с этим вопросом».

Георгий Георгиевич также признался, что о выборе вселенским патриархом американского гражданина, ставшего теперь турецким подданным, сам узнал лишь из прессы. А еще, косвенно давая понять позицию возглавляемой им инстанции, привел сведения из выпускаемой в Америке русской газеты «Новая Заря». Находясь в Сан-Франциско, в своем интервью репортеру для номера от 7 декабря 1948 года новоизбранный патриарх заявил: «Мы, православные, простираем руку дружбы всем религиям, христианским, мусульманским или другим, желающим бороться против коммунизма…». И дальше: «…Я был бы весьма счастлив, если б глава римского католицизма папа тоже протянул руку дружеского сотрудничества и принял бы нашу руку…». Посол попросил председателя Совета дать копию этой выписки из газеты, очень ей заинтересованный.

«После этого я обратился к Послу с вопросом, – получил ли Румынский патриарх Юстиниан известительную грамоту от вселенского патриарха Афинагороса, на что посол ответил, что это ему не известно, но высказал предложение, что запрос Правительства о выяснении мнения Советского Правительства и вызван необходимостью дать рекомендацию патриарху Юстиниану. Я высказал свое мнение, что было бы желательным, чтобы патриархи по этому вопросу связались бы между собой непосредственно. Карпов Г. Г.» (ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 451. Л. 2–3).

Текст письма наглядно демонстрирует сдержанность, с которой председатель Совета по делам РПЦ дает ответ румынскому послу. В нем не раз подчеркнуто, что в СССР Православная Церковь самостоятельна в своих решениях, в том числе в международных вопросах. Чтобы убедиться, что на самом деле это, мягко говоря, не совсем так, достаточно ознакомиться с перепиской Совета по вопросу отношения правительства СССР к вновь избранному вселенскому патриарху (читайте «Завтра начинается вчера»). Но на уровне Совета Карпов решает вопрос дипломатично. Никаких указаний и рекомендаций. Пусть православные патриархи двух стран сами меж собой разберутся. А уж в правильной позиции Патриарха Московского в отношении к новому вселенскому патриарху, ярому врагу коммунистических сил, советское правительство не сомневается.

Что такое Церковь, не отделенная от государства

Итак, официальное положение Румынской Православной Церкви существенно иное, чем у ее Русской сестры: первая не отделена от государства. Потому не случайна эта озабоченность ее делами румынских чиновников-дипломатов. Как ни заявляет правительство страны о согласованной со «старшим братом» церковной политике, но жесткого антирелигиозного курса не придерживается. Так, будущий архиепископ Элистинский и Калмыцкий Юстиниан (Овчинников), приехавший в Румынию в 1988 году на учебу в Богословском институте Бухареста, в своих воспоминаниях, литературно подготовленных Натальей Горенок, отмечает отсутствие здесь ожесточенной борьбы с религией. Несмотря на отдельные периоды гонений со стороны государства, сохранилось большое количество действующих храмов и монастырей – как в столице, так и в сельской местности. Крепким, по наблюдениям владыки, оставался и дух религиозности среди населения.

«Очень многое для сохранения церковной жизни в Румынии сделал патриарх Юстиниан, – пишет о своем тезке архиепископ Юстиниан (Овчинников). – Он действительно был добрым ангелом-хранителем своей Церкви и верующего народа. Есть легенда, что, будучи приходским священником, он посещал лагеря для политзаключенных и сумел спасти, как-то вывезти оттуда на своей повозке, прикрыв рясой, Г. Георгиу-Дежа, который стал потом генсеком Румынской компартии. Поэтому Георгиу-Деж, хоть и проводил по должности некоторые гонения на Церковь, всё же считался с мнением патриарха Юстиниана. Рассказывали, например, такую историю. Вызывает генсек к себе патриарха и требует, чтобы тот издал указ, запрещающий духовенству ходить в духовном платье по улицам. Патриарх говорит: «Хорошо, если это необходимо…» – и начинает снимать с себя белый патриарший клобук и рясу. «Что вы делаете?» – «Ну как же! Я должен показывать пример своему духовенству». – «Нет-нет, не надо, оставьте!»

Когда правительство распорядилось, чтобы церковная утварь, имеющая художественную ценность, была выставлена в музеях для общего доступа населения, продолжает делиться впечатлениями от пребывания в Румынии мемуарист, Патриарх издал указ о создании при храмах музеев, где гидами стали монашествующие.

Удивительно, но румынские священники даже получали от государства зарплату! Архиепископ Юстиниан считает, что «это было сделано во многом и для того, чтобы государство могло держать Церковь на коротком поводке, чтобы иметь больше возможностей контролировать ее. Но, думаю, дело еще и в следующем. Власти понимали, что Румынская Церковь дает крепость народу, цементирует румынскую нацию, а это делает страну внутренне, духовно более независимой. С этой, сугубо прагматической точки зрения, они считали Церковь союзницей».

Конечно, активному участию Церкви в жизни румынского  общества препятствий не чинилось. У некоторых русских священников был повод считать такие отношения положительным примером для себя. Но об этом будет отдельное повествование.

 

Автор: Любовь Лязина