НЕСОСТОЯВШИЙСЯ РЕФОРМАТОР

На оставленном мастером названии на подрамнике сложно разобрать последнюю букву: «Антонин» или «Антоний» – написано не точно. Однако историки склоняются к тому, что изображенный на одном из этюдов к картине «Русь уходящая» епископ, пусть и давно умерший к моменту написания картины, именно Грановский – ученый, исследователь древних текстов и полный непоследовательных поступков церковный деятель.

Корин называл этот двойной портрет «басы-профундо» («Двое»). По одной из версий, на эскизе «Иеромонах Пимен и епископ Антонин» (1935 года) рядом с будущим патриархом Московский и всея Руси, иеромонахом Пименом Извековым изображен епископ Антонин (Александр Андреевич Грановский). Согласно другим предположениям, сразу несколько иерархов, служивших в 1920-1930 годах, носили подобное имя, но ни один из них не принадлежал к кругу изображенных лиц.

Мощная, богатырская фигура епископа с косматой бородой написана общо, неточными мазками, и по некоторым данным была сделана художником по фотографии. Образ наполнен внутренней энергией, проявив лидерские качества прототипа и неоднозначность его личности в истории церкви. Возможно, Корину понравилась внешне колоритная натура, так выбивающаяся из общего ряда персонажей, но передать всю противоречивость Антонина, по мнению современников, автору не удалось.

Многообещающее начало

Будущий епископ Антонин, Александр Андреевич Грановский (1865–1927) родился в селе Хоришки Полтавской губернии, в семье диакона. Получил образование в Полтавской духовной семинарии, а потом поступил в Киевскую духовную академию, продолжив семейную династию. Был успешен в учебе, честолюбив, но более всего ему давалось изучение древних языков.

В 25 лет он принял монашеский постриг под именем Антонин. В том же году, по окончании академии, был рукоположен в сан иеромонаха, и со степенью кандидата богословия был оставлен там же помощником инспектора.

Через два года уже стал смотрителем Московского Донского духовного училища.

Беспокойная жизнь

Антонин отличался строптивым характером и экстравагантным поведением, что стало причиной частой смены мест службы, а в дальнейшем сказалось и на всей его жизни. Митрополит Евлогий (Георгиевский) так описывал его: «В Донском московском монастыре, где он одно время жил, будучи смотрителем духовного училища, завел медвежонка; от него монахам житья не было: медведь залезал в трапезную, опустошал горшки с кашей и прочее. Но мало этого. Антонин вздумал делать в Новый год визиты в сопровождении медведя. Заехал к управляющему Синодальной конторой, не застал его дома и оставил карточку «Иеромонах Антонин с медведем».

Терпеть такое сановник не стал и пожаловался верховному начальству, после чего началось расследование. И уже в следующем году Антонин был переведен в Киево-Подольское духовное училище – смотрителем. Ему многое прощалось за незаурядные умственные способности.

Впрочем, через два года, в 1895-м, он уже стал инспектором Тульской духовной семинарии.

Снова процитируем записи об этом периоде жизни: «В этой должности он проявил странное сочетание распущенности и жандармских наклонностей. Завел в семинарии невыносимый режим, держал ее в терроре; глубокой ночью на окраинах города врывался ураганом в квартиры семинаристов, чтобы узнать, все ли ночуют дома, делал обыски в сундуках, дознавался, какие книги они читают… И в то же время его келейник устроил в городе что-то предосудительное, вроде «танцкласса», где собиралась молодежь обоего пола. Семинаристы не выдержали и решили с Антонином покончить. Набили пороху в полено – и ему в печку. Но взорвало одну печку: Антонин куда-то ушел обедать, это его спасло. Началось дознание, приехал ревизор, темные дела инспектора раскрылись…»

Прошло еще два года, и, вместо наказания или ссылки, Антонин стал преподавать в Холмской духовной семинарии. И уже тогда «чувствовалось в нем что-то трагическое, безысходная духовная мука».

Не задержавшись надолго, в следующем году Антонин стал ректором Благовещенской духовной семинарии в сане архимандрита. Но после случившегося конфликта с губернатором, уехал в Петербург, завершив на этом преподавательскую деятельность.

Богословие на грани

Приехав в столицу, в 1899 году Антонин был уже переведен в Санкт-Петербургский духовно-цензурный комитет на должность старшего члена, став цензором.

Через три года, после успешной защиты диссертации «Книга пророка Варуха: Репродукция», ему была присвоена степень магистра богословия. В научной работе он, для восстановления утраченного еврейского оригинала, перевел подобные тексты с других восточных языков и предложил свой вариант реконструкции. Его выводы оценили, но не приняли как окончательные.

В начале ХХ века в Петербурге он стал известен своими шокировавшими общественность высказываниями. Остались яркие воспоминания художника Александра Бенуа о службе Антонина: « На меня особенно сильное впечатление произвел архимандрит Антонин из Александро-Невской лавры… Поражал громадный рост… прямо-таки демоническое лицо, пронизывающие глаза и черная, как смоль, не очень густая борода. Но не менее меня поразило и то, что стал изрекать этот иерей с непонятной откровенностью и прямо-таки цинизмом… Главной темой его беседы было общение полов и греховность этого общения, и вот Антонин не только не вдался в какое-либо превозношение аскетизма, а напротив, вовсе не отрицал неизбежность такого общения и всяких форм его».

Причиной таких суждений могло стать участие Антонина в религиозно-философских собраниях в Петербурге, где помимо прочего обсуждались вопросы политики. Подобные вечера были популярны тогда в кругу столичной интеллигенции.

Епископ-вольнодумец

В феврале 1903 года Антонин был возведен в архиерейский сан епископа Нарвского, викария Санкт-Петербургской епархии. А еще через два года он стал членом комиссии по выработке правил о свободе печати. По его (цензора) мнению, в России должна была быть полная, ничем не ограниченная свобода печати, без цензуры.

После «кровавого воскресенья» 9 января 1905 года, он жертвовал деньги семьям забастовщиков. Те революционные события повлияли на него – Антонин демонстративно перестал произносить титул императора «самодержавнейший» при его поминовении. В газете «Новое время» вышла его странная статья о тройственном сочетании законодательной, исполнительной и судебной власти, подобного Божественной Троице.

Тогда же под его началом сформировался «кружок 32-х священников». В него входили сторонники обновленческих реформ в церкви. Неизбежно, за свои действия Антонин был уволен в 1908 году на покой, а его объединение распалось.

Отстранение, сродни ссылке

Далее он проживал в Сергиевой пустыни. Занимался исследованием Книги Притчей, которое даже не опубликовали.

В конце 1913 года стал епископом Владикавказским и Моздокским. Но еще через четыре года был уволен из-за болезни (белокровие), после чего приехал в Москву, служил в Богоявленском монастыре. Казалось, он пал духом и совсем опустился: ходил в рваной одежде, жаловался, что его забыли, а случалось, ночевал на уличной скамейке.

Неспокойный нрав Антонина проявился и тут. Прихожане отмечали, что он, «совершая литургию посреди храма, читал евхаристические молитвы вслух, кроил и перекраивал богослужение, изменяя его каждый день», сделал перевод литургии на современный русский язык. Расплата неминуемо последовала: в 1921 году Патриарх Тихон запретил ему служить.

 В советские годы

Следующие годы жизни только усугубили негативное отношение к нему. Антонин участвовал в деятельности Комитета помощи голодающим («Помгола»), и в тот период сблизился с большевиками, в частности, с Михаилом Калининым. Он стал экспертом на судебном процессе по делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей в Москве, в апреле 1922 года.

Антонин считал, что изъятие священных сосудов из церквей религиозное чувство верующих не задевает, поскольку каноны запрещают использовать их для личных целей, но допустимо продать в такие времена, чтобы спасти голодающих. Косвенно, следствием такой экспертизы стали 11 смертных приговоров для осужденных. Епископ Антонин ходатайствовал о помиловании их всех, но пятеро все же были расстреляны.

Раскол среди раскольников

В тот год Антонин стал одним из лидеров обновленческого движения. Он был первым архиереем, поддержавшим обновленцев. Ровно год значился его главой – председателем Высшего церковного управления. Затем был возведен обновленцами в сан митрополита Московского и всея России. Тогда же он основал собственную организацию под названием «Союз церковного возрождения». Его действия не получили поддержки у конкурирующих представителей другого течения «обновленцев», а в ОГПУ, следившем за всеми, он слыл апологетом возрождения религии.

В мае 1923 года, будучи председателем на обновленческом Церковном соборе, подписал постановление о лишении сана патриарха Тихона (он этого решения не признал). Но уже через четыре месяца порвал отношения с «обновленцами», критиковал их кадровую политику и в итоге был выведен ими из церковного управления. И как бы ни пытался отречься от них, в глазах народа Антонин продолжал считаться его лидером.

Аскетичная служба в общине

В октябре 1923 года епископ Антонин отказался от титула митрополита и сложил с себя митру, посчитав, что это «суетный знак людского тщеславия». Сменил архиерейскую мантию на простую монашескую одежду, и саккос заменил фелонью. При это оставил панагию, посох и омофор, с его точки зрения, имевшие мистическое и символическое значение. Так же им была отменена торжественная церемония архиерейских встреч и облачения.

Антонин остался с небольшим числом приверженцев из объединившихся в общину прихожан в бывшем Заиконоспасском монастыре и небольшими общинами в Ленинграде и еще двух губерниях. Наиболее крупной оставалась московская, где сформировался его близкий круг приверженцев. Впрочем, у него было достаточно много слушателей и почитателей.

В 1924 году он был председателем на Первом съезде (соборе) Союза церковного возрождения, после чего патриарх Тихон повторно отказал ему в священнослужении и предал церковному суду.

Тяжелый финал

В последние годы жизни епископ пытался восстановить отношения и помириться с обновленческим Синодом, с условием сохранения духовной автономии его общины, вел переговоры со своим старым другом – митрополитом Сергием (Страгородским). Болезнь помешала этому сбыться.

Антонин долго болел, но только в начале 1927 года решился на операцию. Было уже поздно – рак мочевого пузыря распространился на почки. 14 января 1927 года он скончался. Позже был погребен на кладбище Новодевичьего монастыря.

По его завещанию в храме Петра и Павла в Москве иногда стали предоставлять возможность для выступлений с проповедями и богослужебных собраний евангельским христианам. Вскоре остатки его сообщества распались, а приемник был арестован.

Чем запомнился Антонин верующим?

Историки отмечают отрицательные стороны его нововведений. Это так называемая евхаристическая реформа – преподание мирянам евхаристии прямо в руки, что соответствовало древним обычаям, но «оскорбляло религиозное чувство, для которого нет сомнения в том, что Христос может своей силой исцелить любого болящего и тем более предохранить любого приходящего к Нему от заразы».

Другая ошибка Антонина – уничтожение алтаря в 1924 году. Престол выдвинули на солею, что было неприемлемо, поскольку принято с особым благоговением относиться к месту, в котором происходит великое таинство. Антонин метался в своих формах и позже от них отказался, восстановив привычный порядок причащения. Однако все его поступки говорят о непостоянстве убеждений.