ЛИНИИ СОПРИКОСНОВЕНИЯ
Послевоенные попытки сотрудничества советского правительства и Церкви
За годы войны патриотическая позиция Русской Церкви была многократно подтверждена не только молитвами, но и многими делами – сбором средств на нужды фронта, помощью раненым бойцам и детям-сиротам. Оценив все это и смягчив антирелигиозную политику, советское правительство и после войны предприняло попытку взаимодействовать с Московским Патриархатом по иным, более сложным и неоднозначным, проблемам – в области международных отношений.
Общий враг
Авторитет Православной Церкви в мире мог, по мнению руководства страны, послужить политике Советского государства. Находим тому подтверждение в секретной в те годы переписке Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР (далее – Совет) с партийным руководством. В письме в ЦК ВКП (б) председатель Совета Георгий Карпов ставит вопрос о необходимости поддержать организационно и материально объединение Православных Церквей в их противостоянии проискам Ватикана. Его многовековая политика, направленная на то, чтобы подчинить себе, поглотить Православную Церковь, сочеталась в конце сороковых годов со стремлением разрушить сложившееся во время войны антифашистское единство, вытеснив из него коммунистов, с поддержкой политики холодной войны. Так у Православной Церкви и правительства СССР оказался один и тот же враг.
Из письма Карпова в правительство:
«Как видно из этих материалов, со стороны Ватикана развернута усиленная борьба на уничтожение Иерусалимской и Антиохийской православных церквей, а последние, в силу своего бессилия, ищут опоры в этой борьбе и обращаются за помощью к русской церкви.
Церковная обстановка складывается сейчас так, что … «необходимо, чтобы Московская патриархия уже сейчас… приняла принципиальное решение, будет ли она активно действовать по объединению православных церквей в Иерусалиме или нет. В положительном случае она должна выделить достаточное количество средств (деньги, материалы, продукты и т.п.), а главное людей (священнослужителей и монахов). Без принципиального решения, подкрепленного рядом организационных мероприятий, дальше здесь обходиться невозможно» (ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 453 Л. 120).
Ярким примером успешного сотрудничества Церкви и государства стала ликвидация унии, о чем находим такой исторический документ:
«Секретно
Товарищу Сталину И. В.
Товарищу Молотову В. М.
Товарищу Маленкову Г. М.
Товарищу Ворошилову К. Е.
Товарищу Суслову М. А.
Совет докладывает, что указания Правительства о ликвидации церковной унии, т. е греко-католической церкви, выполнено. Униатская церковь, имевшаяся в пяти областях УССР (Львовской, Дрогобычской, Станиславской, Тернопольской и Закарпатской) и находившаяся в подчинении папы римского, к августу месяцу сего года ликвидирована путем воссоединения ее с русской православной церковью.
За время с 1946 года по август 1949 года воссоединилось 3001 униатская приходская церковь, 1242 священника, 463 диакона и 1018 псаломщиков. Церковная уния, созданная в 1596 году, являлась орудием захвата украинских — русских земель интервентами, главным образом панской Польшей, и средством отрыва украинского населения от его родной семьи и культуры — украинского-русского народа.
Для Ватикана уния была мостом на восток для распространения католицизма.
Заняв господствующее положение в указанных областях, униатская церковь не уступила этого положения православной церкви во времена самодержавия в России, стремившегося возвратить униатов обратно в православие.
В советский период униатская церковь в указанных областях стала для Ватикана опорой в подрывной, антисоветской деятельности в СССР и базой для националистического — бандитского подполья.
Председатель Совета по делам
Русской Православной Церкви
при СНК СССР Карпов Г. Г.»
(ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 453. Л. 350–352)
«И там должны быть свои люди»
Совет по делам РПЦ немало внимания уделял назначению и поддержке в зарубежных странах иерархов, дружественно настроенных к Московской патриархии. В архивах читаем:
«Совет Министров Союза ССР
Октябрь 1949 г.
Товарищу Молотову В. М.
В связи с сообщением тов. Богомолова об отходе из юрисдикции Московской патриархии одной русской церкви в Париже с тем, чтобы перейти в юрисдикцию «Мюнхенского синода» (враждебного по отношению к Московской патриархии), что связано с прошлой деятельностью и поведением экзарха Московской патриархии по Западной Европе митрополита Серафима, докладываю: 18 мая с. г. Совет письмом за № 473/с доложил, что Московской патриархией намечено отстранение от обязанностей экзарха по Западной Европе митрополита Серафима (финляндского поданного из белоэмигрантов), так как дальнейшее оставление его на посту приведет экзархат к окончательному развалу. В связи с этим Патриархия просила разрешить назначить в качестве экзарха архиепископа Виленского и Литовского Фотия с направлением его в Париж вместе со священником Козловским А. Н. в качестве секретаря экзарха.
Председатель Совета по делам
Русской Православной Церкви
при Совете Министров СССР
Карпов Г. Г.»
(ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 454.Л. 12-13)
Повышенное внимание Советское правительство уделяет поддержке русской духовной миссии в Иерусалиме, используя дипломатические возможности государства и Церкви для того, чтобы иметь в Святой земле священников, верных Московской патриархии и лояльных Советскому правительству.
«Секретно
29 октября 1949 г.
Совет Министров Союза ССР
товарищу Молотову В. М.
Посланник СССР в Израиле т. Ершов сообщает, что находящийся в Мюнхене митрополит Анастасий, возглавляющий т.н. Карловацкий зарубежный Синоид, решил назначить в Иерусалим в качестве начальника русской духовной миссии архимандрита Дмитрия /…/ что может внести осложнение в деятельность патриаршей русской духовной миссии, возглавляемой архимандритом Леонидом, а также осложнить отношения миссии с Иерусалимской патриархией.
В связи с сообщением т. Ершова и внесенным им предложением о необходимости ускорения присылки новых представителей Патриархии для укрепления миссии /…/Управлением Делами Совета Министров СССР вопрос согласован с МГБ СССР и МИД СССР и ожидает рассмотрения на Президиуме.
Председатель Совета по делам
Русской Православной Церкви
при Совете Министров»
(ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 454. Л. 159)
Неравный брак
Было ли сотрудничество Церкви и правительства равноправным? Конечно, нет. Куда ехать церковным иерархам, с кем общаться, иногда даже что говорить в выступлениях–все это определял Совет, согласовывая наиболее важные моменты с правительством и МГБ. Сколько документов по разным вопросам! Назначение священников, установление связей их с членами правительств стран народной демократии, материальная поддержка православных (верных Московской патриархии) церковных деятелей. Как с этим справлялись чиновники Совета? Неужели бывшие чекисты так глубоко погрузились «в тему», изучили церковную историю? Отчасти так, но если вчитаться в документы, то в них явно угадывается стиль церковных канцелярий, по манере письма и грамотности сильно отличающийся от незатейливых отчетов чиновников Совета. Значит, в какой-то степени и Церковь имела возможность проводить свое мнение.
Не все церковники становились «своими»
Не всегда, однако, совместные усилия приводили к ожидаемым результатам. Представители власти привыкли общаться со «своими церковниками» в авторитарном стиле. А вот с зарубежными православными иерархами подобное получалось не всегда. Как не сложилось с привлечением в Московскую патриархию архиепископа Иоанна Шанхайского, выбравшего новые скитания вместо сотрудничества с богоборческой властью.
Разочарование вождя
Существует мнение, что у Иосифа Виссарионовича были грандиозные планы с участием РПЦ сделать Москву центром православного мира, противостоящего антикоммунистическому Ватикану. В исполнение этого плана и были сделаны шаги по пути ослабления гонений на Православную Церковь, а при разочаровании Сталина в этих планах политика «потепления» в отношении к религии сошла на нет. Ольга Васильева, историк, экс-министр образования и науки в Правительстве России (2016-2018) и экс-министр просвещения (2018-2020), приводит в своих исследованиях немало аргументов в пользу этой версии. Многое в действиях Сталина и чиновников Совета говорит о том, что такие планы у вождя быть могли, что косвенно подтверждают и приведенные документы. Однако о реальных и точных замыслах вождя не знал, по всей вероятности, никто.
Как такое возможно?
Что же в принципе сделало возможным сотрудничество недавно таких непримиримых врагов? Возможно, об этом говорил очевидец всего происходящего, будущий святой архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий): «Я тоже полагаю, что очень многое в программе коммунистов соответствует требованиям высшей справедливости и духу Евангелия. Я тоже полагаю, что власть рабочих есть самая лучшая справедливая форма власти. Но я был бы подлым лжецом перед правдой Христовой, если бы своим епископским авторитетом одобрил бы не только цели революции, но и революционный метод. Мой священный долг учить людей тому, что свобода, равенство и братство священны, но достигнуть их человечество может только по пути Христову – пути любви, кротости, отвержения от себялюбия и нравственного совершенствования» (Лисичкин В. Лука, врач возлюбленный. Издательский совет РПЦ, 2009).
Немного найдется людей, кто принес столько пользы своему (советскому) народу, как архиепископ Лука, верный служитель Церкви, выдающийся ученый, врач и педагог. В то же время на протяжении всей своей жизни, в самых трудных ее обстоятельствах, он от своих православных убеждений не отступал. Любовь к Богу и милосердие к ближнему. Не они ли по-прежнему должны находиться в основе взаимоотношений Православной Церкви с обществом и государством?
Автор: Евгения Карезина