О БЕДНЫХ СИРОТАХ ЗАМОЛВИЛ ОН СЛОВО

 

Приюты для бездомных и сирот, центры для женщин, оказавшихся в трудной ситуации, опека над многодетными – дела милосердия, совершаемые Церковью за ее оградой, известны даже тем, кто далек от веры. Тем удивительнее знакомиться с фактами совсем недавней истории РПЦ: попросить помощи на церковном приходе, не для себя – незнакомых детей-сирот было нельзя, иначе вызовут на партсобрание, со всеми вытекающими.

Слишком расторопный владыка

В сентябре 1944-го по всем приходам Курской епархии было разослано обращение к «пастырям и пасомым» местного архиерея – епископа Питирима. В его пламенной речи говорилось об ответственности каждого перед теми, кто, «уйдя на войну, оставили свою семью, своих детей в полной надежде, что о них позаботятся в тылу». Признавая огромные усилия государства в деле помощи детям воинов и особенно сирот (детские ясли, пособия и пр.), он призвал братьев и сестер не остаться от этого в стороне и вспомнить свой христианский долг перед Родиной. «Я призываю вас, сердобольных христиан, на оказание помощи раненым воинам и детям воинов, погибших на поле брани или сражающихся за нас с ненавистным фашистским зверьем».

Послание епископа было ответом на письмо представителей Курского райвоенкомата и Совета жен и матерей офицеров. Неравнодушные люди по своей инициативе организовали детский сад на 60 детей офицеров, погибших и находящихся на фронте. Но тех 40–50 тысяч рублей, что были собраны на его открытие, не хватало на содержание малышей в нормальных условиях. Поэтому и попросили земляки помощи у приходских церквей – через самого архиерея.

На эту просьбу владыка Питирим откликнулся незамедлительно. Уже на четвертый день по получении им письма епископ призвал свою паству выполнить свой христианский долг и помочь сиротам и детям фронтовиков, пожертвовав от приходов на богоугодное дело. Сам первый показал в этом пример, внеся в общий сбор 5000 рублей.

Помня о подотчетности Церкви контролирующим органам, копию своего послания епископ отправил уполномоченному Совета по делам Русской Православной Церкви. Реакция случилась неожиданная.

Непартийный поступок майора Кириллова

Узнав о послании владыки пастве с просьбой о пожертвованиях детскому саду, уполномоченный спешно доложил об этом руководству как о чрезвычайной ситуации.

«Я немедленно направил ему (епископу – Ред.) письмо с просьбой задержать рассылку директивы, а если она уже разослана, то рекомендовал послать письмо с указанием не проводить ее в жизнь. Это епископом было выполнено, но частично в ряде церквей это обращение все же было зачитано. После этого при посещении епископом меня я просил его, чтобы он прежде рассылки циркуляров и прочего знакомил бы меня с ними и всех просителей о денежной помощи направлял ко мне. Он согласился. После этого ко мне явились: представители отдела Райгособеспечения и Детсанатория города Курска. В отношении последних я сообщил заведующим областных отделов для принятия мер к прекращению в будущем подобных явлений».

В результате майора Кириллова из Горвоенкомата – одного из авторов письма епископу – вызвали в обком на партсобрание для дачи объяснений. После нескольких заседаний действия неудачливого благотворителя признали «антигосударственными» и поставили вопрос о его партийной принадлежности.

Жаль, что в архивной переписке нет протокола заседания: интересно, чем дело кончилось и в каких формулировках дана оценка непартийному поступку майора Кириллова. В отчете уполномоченного – лишь сухой вердикт облсовета: «послать специальное письмо всем секретарям РКВКП/б/ с предупреждением о недопустимости обращений за материальной помощью со стороны советских и других организаций к представителям церкви на местах» (ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 8. Л. 57–58).

Закон или самоуправство?

Странная сложилась ситуация. Не так давно советское правительство с благодарностью принимало и молитвенную, и материальную помощь Церкви – в частности, на танковую колонну имени Димитрия Донского и авиаэскадрилью Александра Невского. А уже в 1944 году, когда война еще идет, но победа явно не за горами, принятие помощи от Церкви где-то там, на местах, расценивается как дело антигосударственное. Не слишком ли жестко? Или донесение в органы об обращении советского военнослужащего к местному архиерею – лишь проявление излишнего усердия отдельно взятого Курского уполномоченного, не знающего буквы советских законов? Заглянем в них.

В единственном в СССР и долгое время не редактируемом законе, регулирующем религиозные отношения – Декрете СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 20 января 1918 года, прямого запрета на благотворительную деятельность Церкви не было. Но в статьях 17–19 постановления ВЦИК И СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях» четко сказано о недопустимости для них многих видов деятельности – производственной, финансовой, просветительской. Кстати, о последней.

Не зря вышеназванным Декретом школа отделена от Церкви. Если в каких-то направлениях общественной и политической жизни во время ВОВ и в послевоенный период правительство находит точки соприкосновения с РПЦ, то против церковного просвещения молодежи принципиально возражает. В сороковые от уполномоченных Совета со всего Союза поступали тревожные сигналы о росте религиозности среди молодежи, о попытках священников организовать обучение детей основам веры. Возможно, связав с этим ситуацию в своей епархии, бдительный Курский чиновник решил, на всякий случай, пресечь и попытку Церкви помочь детскому саду. А то сегодня епархия деньги на детей-сирот перечислит, а завтра, глядишь, придет в школу – с проповедью.

Церковные пожертвования в статусе господдержки

Итак, напрямую помогать своим согражданам Церкви официально запрещено. Однако от ее денежной помощи государство не отказывалось. И в первые победные годы приходы исправно перечисляли в Госбанк приличные суммы на патриотические нужды. Но то-то и оно, что в государственный фонд, откуда средства распределялись по усмотрению правительства и уже точно не как церковные пожертвования, а в статусе господдержки. И церковное руководство, во избежание осложнений, охотно на это шло, даже как бы испрашивая на то дозволения. Так, в письме Сталину от 10 октября 1944 года Местоблюститель Патриаршего престола Алексий (Симанский), «почтительнейше» просит одобрения вождя на внесение миллиона рублей патриархией в фонд помощи детям и семьям бойцов Красной армии. Очевидно, разрешение главы СССР на это было получено, так как 5 мая 1945 года московские митрополиты Крутицкийи Коломенский Николай и епископ Дмитровский Илларий обращаются (РГАСПИ. Ф. 628. Оп. 1. Д. 402. Л. 13–14) с аналогичной просьбой принять в этот же фонд 1 225 000 рублей.

Читайте по теме: «За оградой»

Автор: Евгения Карезина

 

 

—