Создатели документальных картин обсудили со зрителями идею картин и ее воплощение, обменялись впечатлениями, ответили на вопросы.

Фильм о художнике Павле Корине и его незавершенной картине «Реквием. Русь уходящая», над которой он работал несколько десятилетий, в 1925—1959 годах, создав множество этюдов, находящихся ныне в собрании Третьяковской галереи.

Письма из заключения преподобномученика Игнатия (Лебедева)

Иноки тайных общин Высоко-Петровского монастыря в Волоколамске и его окрестностях

На знаменитой картине Павла Корина по правую руку от первых Патриархов стоит фигура согбенного монаха, чье лицо скрыто капюшоном. Кто этот загадочный схимник? Фильм расскажет о судьбе преподобномученика Иг­на­тий (в ми­ру Алек­сандра Алек­сан­дро­вича Ле­бе­дева), принявшего постриг в Зосимовой пустыни и сыгравшего важную роль в становлении в Москве нового тайного христианского братства.

Историк Церкви Глеб Михайлович Запальский рассказывает о судьбах монахов и воспитанников Оптиной Пустыни в 1920-1980-х годах

Игорь Эмильевич Степанян, врач-пульмонолог, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач Российской Федерации, советник директора Центрального НИИ туберкулеза рассказывает об истории Государственного туберкулёзного института (позднее Центрального научно-исследовательский института туберкулёза Академии медицинских наук СССР) в 1940-1980-х годах. В центре истории — судьба Валентины Ильиничны Пузик (в постриге — монахини Игнатии) — доктора медицинских наук, профессора.

Доктор искусствоведения, историк древнерусской архитектуры Андрей Леонидович Баталов вспоминает о священниках и прихожанах храма пророка Илии в Обыденном переулке 1970-х годов.

Общий очерк истории тайных монашеских Высоко-Петровских общин в советский период, с 1917 по 2000-е годы. Об аскетической традиции Зосимовского духовного руководства и принципах внутренней организации Петровских общин.

На примере судьбы тайного священника Глеба Каледы авторы фильма ставят вопрос о внутренней свободе верующего христианина в условиях гонений и об исполнении христианского долга любви к своей родине и к своему народу.

Схиигумения Фамарь являет собой пример пламенной веры и свидетельства о Боге. провидя в ней эти дары Духа, когда она была еще послушницей, отец Иоанн Кронштадтский надел на нее после литургии три игуменских креста. Так святой предсказал путь будущей игумении и исповедницы.

Известная но так и не написанная картина Павла Корина «Реквием. Русь уходящая» остается загадкой, тайной художника, которую пытаются приоткрыть авторы фильма.

Святой Сергий (Серебрянский), прославленный Русской Православной Церковью в лике исповедников всероссийских, представляет собой удивительный тип «народного святого» советской эпохи. Смелый и деятельный по натуре, участник русско-японской войны, писатель, он должен был бы занять заметное место в публичном церковном и общественном пространстве предреволюционной России. Однако, встреча с великой княгиней Елизаветой Федоровной, соработничесво с ней в Москве до ее ареста в 1918 г. открыли ему другой путь: путь служения страждущим, сострадания и утешения. Пережив три ареста и две ссылки, он стяжал великий дар утешения. Через него, Господь подавал утешение все, кто так нуждался в нем в тяжелую эпоху гонений и Отечественной войны. За это самозабвенное служение ему была дарована мирная кончина, а память об отце Сергии (Серебрянском) бережно хранилась и пережила и его гонителей и советскую систему.

Святой Сергий (Серебрянский), прославленный Русской Православной Церковью в лике
исповедников всероссийских, представляет собой удивительный тип «народного святого»
советской эпохи. Смелый и деятельный по натуре, участник русско-японской войны, писатель, он
должен был бы занять заметное место в публичном церковном и общественном пространстве
предреволюционной России. Однако, встреча с великой княгиней Елизаветой Федоровной,
соработничесво с ней в Москве до ее ареста в 1918 г. открыли ему другой путь: путь служения
страждущим, сострадания и утешения. Пережив три ареста и две ссылки, он стяжал великий дар
утешения. Через него, Господь подавал утешение все, кто так нуждался в нем в тяжелую эпоху
гонений и Отечественной войны. За это самозабвенное служение ему была дарована мирная
кончина, а память об отце Сергии (Серебрянском) бережно хранилась и пережила и его гонителей
и советскую систему.

Святой Сергий (Сребрянский), прославленный Русской Православной Церковью в лике исповедников всероссийских, представляет собой удивительный тип «народного святого» советской эпохи. Он имел возможность уехать в эмиграцию и спокойно продолжать служить в какой-нибудь церкви. Но он предпочел остаться на своей земле, которая вся стала как антиминс. На этой земле, политой кровью мучеников он избрал путь служения тем, кто нуждался в его духовной помощи. Пережив три ареста и две ссылки, он стяжал от Господа Бога великий дар утешения. Через него, Господь подавал Духа Утешителя всем, кто так нуждался в нем в тяжелую эпоху гонений и Отечественной войны. Все годы рядом с ним была его супруга, а позднее сестра во Христе – матушка Ольга. Их подвиг как никогда актуален и в наше время. О восприятии подвига святого нашими современниками рассказывает прихожанин храма Св. Александра Невского в Благовещенском переулке в Москве геолог Даниил Куранин.

В своем интервью настоятельница женского Зачатьевского монастыря в Москве игумения Иулиания (Каледа) рассказывает о своем детстве. В центре ее повествования – тайное священническое служение ее отца – священника Глеба Каледы, который, будучи крупным ученым геологом, в 1972 г. тайно был рукоположен во священники и в течение 18 лет каждое воскресенье в своей квартире на окраине Москвы совершал литургию.

Один из старейших прихожан никогда не закрывавшегося московского храма Илии Пророка в Обыденском переулке, архитектор Алексей Серафимович Щенков рассказывает о прихожанах и духовенстве Ильинского храма. Будучи старейшим чтецом Обыденки, он особенно подробно останавливается на певчих обыденского хора, среди которых были выходцы из известных московских общин 1920-х годов и даже – певчий синодального хора.