РЯДОМ С НЕЙ НАХОДИЛИСЬ СМЫСЛ И СВЕТ
Фамарь: грузинская княжна, матушка для всех, святая
О матушке Фамари из Серафимо-Знаменского скита в России известно не так много. Небольшая книжка о ней, содержащая воспоминания, письма… И портрет с ее изображением кисти художника Павла Корина – фрагмент картины «Русь уходящая», персонажей которой он писал на протяжении многих лет. История этой женщины удивительна как примеры подвижничества из первых веков христианства: грузинская княжна, она оставила мир, последовала за Христом и стала исповедницей Русской Православной Церкви.
Матушка Фамарь была в разное время настоятельницей трех монастырей: Бодбийского (в Грузии), Покровской общины в Москве и Серафимо-Знаменского скита под Москвой. Епископ Арсений (Жадановский) писал о ней: «Высокие духовные лица ценили матушку за серьезность, деловитость, строго церковное православное направление и безукоризненную монашескую жизнь. Митрополиты Флавиан, Владимир, Макарий, старцы – схиигумен Герман, иеромонах Анатолий Оптинский, Алексий зосимовский и другие – знали ее и относились к ней с глубоким уважением». В 2016 году схиигумения Фамарь канонизирована Грузинской Православной Церковью.
«Не губи свою молодость!»
Схиигумения Фамарь (Марджанова), в миру княжна Тамара Александровна Марджанишвили, родилась 1 апреля 1868 года в Грузии, в селе Кварели, в дворянской семье. Ее отец полковник Александр Марджанишвили и мать Елизавета, урожденная княжна Чавчавадзе, были глубоко верующими людьми и окормлялись у афонского священноинока отца Иессея. Княжна Тамара росла в любви, роскоши и изобилии.
Отец, князь Александр, умер, когда Тамара была ребенком. Многочисленная родня помогала во всем матери Тамары, ставшей для княжны самым дорогим человеком. Тамара получила хорошее образование в Закавказском девичьем институте. Имея прекрасные музыкальные способности и чудесный, проникновенный голос, она готовилась к поступлению на вокальное отделение Петербургской консерватории. Очаровательная девушка из знатной семьи привлекала внимание женихов, и на нее заглядывались юноши из лучших грузинских семей. Но у Господа были иные планы на ее счет, и неожиданно судьба Тамары приняла совершенно другой оборот.
Смерть любимой матери полностью изменило беззаботное душевное состояние девушки, которой едва исполнилось двадцать лет. Бессонные ночи в слезах, молитвы об упокоении новопреставленной – и вопросы, вопросы: почему ушла мама? что такое человек? для чего живет, почему умирает?
Родные старались утешить Тамару и отвлечь. Летом она с младшим братом и сестрой гостили у тетушки, живущей недалеко от монастыря в городе Бодбе. Молодые люди решили посетить недавно основанную обитель. Приехали в будний день, зашли в храм. Шло вечернее богослужение. Игумения монастыря читала канон, сестры пели. Все, кроме Тамары, постояли пару минут и вышли. Тамара же, как потом она сама расскажет, ощутила в стенах храма что-то очень близкое ее духу, то, что она давно искала. После службы юная княжна подошла к игумении, выразив желание остаться в этом монастыре. Узнав об этом, родные просили ее одуматься, «не губить свою молодость» и предложили массу более уместных, по их мнению, занятий для молодой девушки – к примеру, вечера музыки, которую, как им было известно, Тамара так сильно любила. Но чем более молодая княжна погружалась в культурно-светскую жизнь, тем более убеждалась: нет, это уже прошлое, и оно больше ничем не наполняет ее жизнь. После многих бесполезных уговоров отпустить ее в монастырь, Тамара решилась бежать из дома.
Игумения Ювеналия приняла Тамару как родную дочь, и теперь счастье девушки омрачало лишь ожидание гнева родных. В скором времени тетушки приехали за племянницей и просили монахиню убедить девушку вернуться домой. Но получилось наоборот: это она убедила родственниц оставить Тамару в покое и приняла новую послушницу под свое окормление, обучая церковным пению и чтению и всем правилам монашеской жизни.
Ювеналия Вторая
Через некоторое время Тамара была пострижена в рясофор, а затем в мантию с именем своей наставницы, к которой очень привязалась – Ювеналии. Их так и звали: Ювеналия Первая и Ювеналия Вторая.
В 1905 году революционно настроенные горцы часто нападали на мирных грузин-крестьян и всячески притесняли их. Крестьяне обращались за помощью в Бодбийский монастырь, и молодая матушка всех обижаемых брала под свою защиту, помогала им, а иногда оказывала приют в стенах монастыря. Революционеры были сильно раздражены на игумению Ювеналию, подбрасывали анонимные письма с угрозами ей. В Петербурге, в Синоде, беспокоились о судьбе матушки, явно подверженной опасности, так как революционеры лично ее ненавидели и покушались на ее жизнь. Указом Святейшего Синода она была переведена из любимого ею Бодбийского монастыря в Москву и назначена настоятельницей Покровской общины.
Монахини Покровской общины работали как сестры милосердия, так же как и сестры Марфо-Мариинской общины, которую создала Великая княгиня Елизавета Федоровна, ставшая для матушки Ювеналии (Марджанишвили) духовно близким человеком.
Со временем у игумении появилось желание уединиться и поселиться недалеко от Саровского монастыря, чтобы окончить жизнь в молитвенном подвиге. В июне 1908 года, во время паломничества в Саров, она молилась перед иконой Знамения. И отчетливо поняла, что Божия Матерь поручает ей создать новый скит – не только для своего молитвенного уединения, а для других. Она советовалась с опытными духовными наставниками преподобными Алексием из Зосимовой пустыни и Анатолием из Оптиной пустыни, и они настойчиво убедили ее исполнить поручение, данное ей самой Божией Матерью. Наместник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Товия (Цынбалов) решительно и властно благословил матушку на создание нового скита. Таким образом было принято окончательное решение о создании нового Серафимо-Знаменского скита. С явной помощью Божией появились и средства для этого большого дела.
В Серафимо-Знаменском скиту
В 1910 году игуменией Ювеналией (Марджановой) было начато строительство Серафимо-Знаменского скита. Всего за два года удалось завершить строительные работы. Духовным руководителем стал епископ Арсений (Жадановский), в 1915 году постригший мать Ювеналию в великую схиму с именем Фамарь. Она обращалась к нему по вопросам внутреннего устройства скита, а в 1916-м он стал для сестер духовником.
В скиту стремились жить по примеру подвижников, однако никакой суровости в обращении между сестрами не было. Матушка Фамарь, по воспоминаниям современников, не благословляя празднословия, неся тайные подвиги, сохранила и женственность, и доброту, сквозившую в каждом взгляде ее больших черных глаз, в каждом жесте, и тот же дух мира и взаимной любви поддерживала внутри общины. Годами она спала на досках, покрытых белоснежным одеялом, однако всегда была чуткой к состоянию других людей и умела позаботиться о каждом как мать.
«По числу апостолов Христовых»
В 1924 году чудесный скит был закрыт и уничтожен большевиками. Сестры разошлись в разные стороны. По сведениям некоторых из ее духовных чад, первоначально схиигумения Фамарь недолго жила в покоях великой княгини Елизаветы Федоровны в Марфо-Мариинской обители. После ее закрытия матушка приехала в село Кузьменки под Серпухов, откуда родом были многие сестры ее скита. Матушке удалось найти небольшой дом в поселке Перхушково, где она поселилась с десятью сестрами. В отдельном домике расположился иеромонах Филарет (Постников). Матушка, десять сестер и батюшка – двенадцать человек, «по числу апостолов Христовых», – говорила матушка. Не хватало ни еды, ни дров, ни самого необходимого, но было счастье совместной жизни ради Бога.
Чтобы поддерживать себя и не просить помощи, монахини шили одеяла и игрушки. Схиигумения пользовалась большим авторитетом у местных жителей, к ней даже в те, уже советские времена, приезжали из разных мест России. У матери Фамари всегда находились слова утешения, ободрения, надежды. Рядом с ней в любом положении находился смысл и свет. Благодарные люди оставляли ей пожертвования, а она раздавала их беднякам.
Угощение сокамерниц как благословение
В 1931 матушку Фамарь с двумя сестрами арестовали. Ей досталась камера, где политические заключенные содержались вместе с уголовницами. Сестры вспоминали, что им как-то удалось с помощью небольшой занавески отделить для матушки отдельный угол. Величие духа подвижницы чувствовали все заключенные, даже закоренелые преступницы прекращали шуметь и ругаться по ее просьбе. Когда схиигумения Фамарь получала передачи, она делилась ими со всеми сокамерницами, и они принимали от нее угощение как благословение. В заключении она сохраняла удивительное спокойствие и присутствие духа. Ее доброта распространялась на всех без исключения соседок по камере, она усмиряла буйных, успокаивала плачущих.
Когда следствие было закончено, схиигумению Фамарь выслали на пятилетний срок в глухую сибирскую деревню Усть-Уду на Ангаре, за двести верст от Иркутска. Перед ее отправлением ее соседки, верующие и неверующие, по очереди подходили к ней под благословение.
В ссылке мать игумения, бывшая княжна, вместе с послушницей Нюшей ютилась в углу небольшой крестьянской избы, в которой жили хозяин и его сын Ваня. Но они были очень добры к пожилой монахине, а она за них молилась, делилась воспоминаниями. Ваня мог подолгу слушать схиигумению, а после ее освобождения они вели переписку. Ваня писал: «Жаль, что Вы уехали от нас. У меня теперь баян, я весь день играю, вот Вы бы послушали». Читая это письмо, мать Фамарь говорила с улыбкой: «Вот, пожалел меня Господь!»
Вернулась к своим бережкам
Как она вынесла тюрьму и три года ссылки при своих больных ногах, с уже обнаружившимся туберкулезом?! Ей помогла ее вера, сила воли и огромная выдержка. Находясь в ссылке и испытывая лишения, матушка Фамарь горячо молилась и свои мысли и чаяния изливала в стихах:
Мне снился сон однажды чудный
Сон необычной красоты
С дерев листвою изумрудной
И все цветы… цветы… цветы…
И было их так много, много
Роскошных пышных тех цветов.
Тонула словно в них дорога,
Красы их выразить нет слов!
……………………………….
И верю я, – в стране небесной,
В стране добра и красоты,
В стране поистине чудесной
Я вновь увижу те цветы…
Ссылка матушки весной 1934 года окончилась, но последствий перенесенных испытаний уже было не избежать: матушка была очень больна, туберкулез постепенно уносил ее силы. В письмах к своим ближним она все повторяла, что хотела бы «вернуться к своим бережкам». И Господь, выполнил ее желание: продлил ее земные дни и она отправилась в родные места.
Матушка поселилась и какое-то время жила в маленьком домике дачного поселка у станции Пионерская Белорусской железной дороги. Физические силы ее таяли с каждым днем, а духовные – возрастали. К ней шло много людей, и все они были для нее «детки мои любимые». А «детки», по воспоминаниям современников, не могли надивиться на удивительной красоты монахиню, с силой духа древних старцев, с ощутимо утешительной силой молитвы, с силой радости и жизни, побеждающими телесные немощи и ограничения.
Именно эту красоту – человека преображенного – заметил и художник Павел Корин. В последний год жизни матушки он написал портрет «Схиигумения Фамарь», ставший одним из этюдов к его «Руси уходящей».
Скончалась матушка 23 июня 1936 года. Отпевал ее на дому владыка Арсений (Жадановский). Похоронена она в Москве, на Введенских горах. На могиле стоит белый деревянный крест, с двумя иконками – Знамения Божией Матери и преподобного Серафима Саровского. На нижней перекладине, по благословению епископа, выполнена надпись: «Веруяй в Мя имать живот вечный».
22 декабря 2016 года Священный Синод Грузинской Православной Церкви принял решение о канонизации схиигумении Фамари. 28 декабря 2017 года Священный Синод Русской Православной Церкви постановил включить имя преподобноисповедницы Фамари (Марджанишвили) в месяцеслов, с определением празднования ее памяти 23 июня.
Мать Фамарь слышит всех, кто молится ей о терпении, укреплении веры, преодолении уныния, обретении надежды и помощи от Господа.
Автор: Нина Никонова