ПРЕПОДОБНОИСПОВЕДНИК СЕРГИЙ (СРЕБРЯНСКИЙ)

Его скромный персонаж – стоящий с левого края композиции  седовласый старик –  на знаменитой «Руси уходящей» Павла Корина едва заметен среди колоритных образов духовного сословия, собранного волей и замыслом автора в одном храме, на последней праздничной литургии… Но каков реальный прототип!

В молодости он отошел от Церкви, увлекся народничеством. Затем вернулся, стал священником. Духовник Марфо-Мариинской обители милосердия, ближайший сподвижник преподобномученицы великой княгини Елисаветы Феодоровны, при советской власти он претерпел многочисленные лишения, тюрьмы и ссылки. Но все пережил и мирно скончался в глубокой старости. Многие годы спустя Церковь, которая может возвысить не только за мученические подвиги, но и за смиренное, стойкое исповедание веры, причислила архимандрита Сергия (Сребрянского) к лику святых.

 Настоятельница Марфо-Мариинской обители писала государю об отце Сергии как о священнике, которого послал ей  Господь: «Он исповедует меня, окормляет меня в церкви, оказывает мне огромную помощь и подает пример своей чистой, простой жизнью, такой скромной и высокой по ее безграничной любви к Богу и Православной Церкви. Поговорив с ним лишь несколько минут, видишь, что он скромный, чистый и человек Божий, Божий слуга в нашей Церкви».

Сначала послужить народу?

Будущий подвижник, в миру Митрофан Васильевич Сребрянский, родился 1 августа 1870 года в селе Трехсвятском Воронежского уезда Воронежской губернии в семье священника. Детей в семье было много, воспитывались они в большой строгости, так что к родителям обращались на «Вы» и с четырех лет исполняли  все посты.
Как и большинство детей священников, Митрофан Васильевич окончил духовную семинарию, однако не стал сразу священником.

Часть образованного общества того времени была настроена против Православной Церкви, и те, кто горел желанием послужить своему народу и для кого небезразличны были интересы нравственные, уходили в общественные движения, чаще всего социалистические.

В 1890-х годах молодой Митрофан Сребрянский был увлечен идеями народничества и, завершив духовное образование, поспешил влиться в светское общество и поступил в Варшавский ветеринарный институт. Однако, оказавшись  среди равнодушных к вопросам веры студентов, да еще и в католической стране, он вдруг неожиданно для себя самого почувствовал потребность ходить в православную церковь. Часто так бывает: только в отрыве от родины и дома осознаешь, что на самом деле является твоими корнями…

Ближе к храму заставляли быть и обстоятельства личной жизни — в Варшаве Митрофан Васильевич познакомился со своей будущей женой, Ольгой Владимировной Исполатовской, отец которой был священником.

Молодой батюшка, любимец горожан

Ольга уже окончила гимназию в Твери, собиралась работать учительницей и приехала в Варшаву навестить родственников. 29 января 1893 года они обвенчались. В Варшаве Митрофан Васильевич вновь стал размышлять о правильности выбора своего пути. В душе было пламенное желание служить людям — но достаточно ли ограничиться внешним служением, стать специалистом и помогать народу, крестьянам, всего лишь в ведении хозяйства? И он решил вступить на поприще служения священнического.

Буквально месяц спустя, 2 марта 1893 года, епископ Воронежский Анастасий рукоположил его во диакона, а через год, 1 марта 1894 года — во иерея. После краткого периода службы на сельских приходах, в 1897 году, молодой отец Митрофан был направлен в город Орел и назначен настоятелем Покровского храма 51-го драгунского Черниговского полка, шефом которого была великая княгиня Елизавета Федоровна. За семь лет служения в Орле отец Митрофан стал любимцем горожан. «Народническая» закваска оказала положительное действие – при храме у отца Митрофана были школа, библиотека…

«Под огнем неприятеля совершал богослужения»

В 1904 году грянула Русско-Японская война, и приходское служение пришлось оставить. Вместе со своим полком отец Митрофан отправился капелланом в действующую армию. В служебном формуляре отца Митрофана кратко записано: «Был в сражениях: Ляоянском… Шанхайском… в набегах на Инкоу… Мукденских… у деревни Санвайцзы… Во всех означенных сражениях под огнем неприятеля совершал богослужения, напутствовал раненых и погребал убитых». За время служения полковым священником он настолько сжился со своей воинской паствой, что она стала для него как одна большая семья, с которой он разделял все тяготы походной жизни. Везде, где представлялась возможность, он со своими помощниками ставил походную церковь и служил.

Во время войны отец Митрофан вел подробный дневник, который печатался в журнале «Вестник военного духовенства», а затем вышел отдельной книгой. В 1906 году священник вместе с полком вернулся домой, в Орел. За героические труды был возведен в сан протоиерея и награжден наперсным крестом на георгиевской ленте.

«Господь благословил это наше дело через священника»

Еще в 1903 году, во время торжеств, связанных с прославлением в лике святых преподобного Серафима Саровского, отца Митрофана впервые представили великой княгине Елизавете Федоровне. Он произвел на нее самое благоприятное впечатление своей искренней верой, смирением, простотой и отсутствием какого-либо лукавства. Встреча положила начало особой духовной связи между ними.

В 1908 году, когда великая княгиня трудилась над проектом по созданию Марфо-Мариинской обители, отец Митрофан предложил ей свой проект устава. Проект пришелся Елизавете Федоровне по душе, и она пригласила священнослужителя стать настоятелем храма и духовником обители.

Ему не хотелось оставлять свою общину в Орле и расставаться с любимыми прихожанами. Батюшка , как рассказывают современники, уже решил для себя, что ответит великой княгине отказом – и в тот момент почувствовал, что у него отнимается правая рука. «Он попытался поднять руку, но безуспешно, — пишет автор жития отца Сергия (Сребрянского) игумен Дамаскин (Орловский). — Отец Митрофан понял, что это, видимо, Господь его наказывает за сопротивление Его святой воле, и тут же стал умолять Господа простить его и пообещал, если исцелится, переехать в Москву… В это время из Москвы в Орел привезли чудотворную Иверскую икону Божией Матери. С благоговением и страхом он приложился к иконе и вскоре почувствовал, что руке стало лучше. Он понял, что на переезд его в Москву и поселение в Марфо-Мариинской обители есть благословение Божие и с этим нужно смириться».

В 1908 году отец Митрофан прибыл в Москву и вместе с великой княгиней Елизаветой приступил к устройству Марфо-Мариинской обители. «Господь благословил это наше дело через священника, — писала Елизавета Феодоровна государю, — к которому в Орел издалека люди приезжали за утешением и поддержкой… Это истинно православный священник, строго придерживающийся нашей Церкви, для нашего дела — благословение Божие»…

К 1914 году в обители было уже 97 сестер, свои больница, амбулатория, приют для девочек, воскресная школа, библиотека, благотворительная столовая… Великая княгиня Елизавета целиком и полностью доверяла своему духовному отцу. Предчувствуя свой скорый арест, она перепоручила заботу о сестрах отцу Митрофану и сестре-казначее.

Единодушный выбор супругов

Вскоре после ареста Елизаветы Федоровны, в 1919 году, отец Митрофан и его супруга Ольга Владимировна наконец решили для себя вопрос о монашестве. «Много лет живя в браке, — сообщает житие священноисповедника Сергия, — они воспитали трех племянниц-сирот и желали иметь своих детей, но Господь не дал исполниться их пожеланию. Увидев в этом Божию волю, они, переехав в обитель, дали обет воздержания от супружеской жизни. Долгое время этот обет для всех был сокрыт, но когда произошла революция и наступило время всеобщего разрушения и гонений на Православную Церковь, они решили его обнаружить и принять монашеский постриг».

Отец Митрофан был пострижен с именем Сергий, а Ольга — с именем Елисавета. Вскоре после этого святой Патриарх Тихон возвел отца Сергия в сан архимандрита.

По ложным обвинениям

23 марта 1923 года архимандрит Сергий был впервые арестован. Арест был произведен в рамках большевистской кампании по изъятию церковных ценностей. Отец Сергий, считая, что не следует сдавать властям священные сосуды, прочел в храме послание Святейшего по этому поводу, за что и был схвачен немедленно.

Пять месяцев он томился в тюрьме без предъявления обвинения, а затем по приказу ОГПУ от 24 августа 1923 года был выслан на один год в город Тобольск. В 1925 году закончился срок ссылки, отец Сергий возвратился в Москву и продолжил служить в Марфо-Мариинской обители.

29 апреля 1925 года отец Сергий был уже во второй раз арестован и заключен в Бутырскую тюрьму. Здание Марфо-Мариинской обители было решено передать городской поликлинике, и на отца Сергия был сформирован ложный донос, по которому он обвинялся в антисоветской пропаганде. Матушка Елисавета, узнав, в чем обвиняют отца Сергия, принялась хлопотать о его освобождении, и 2 июля коллегия ОГПУ прекратила дело, отец Сергий был освобожден.

За то время, пока он был в заключении, Марфо-Мариинскую обитель закрыли, а сестры арестованы. Не имея более приюта в Москве, отец Сергий и матушка Елисавета выехали на родину Исполатовских, в село Владычня Тверской области.

Они поселились в бревенчатом, покрытом дранкой родительском доме. Первое время отец Сергий не служил, но часто ходил молиться в Покровский храм. С 1927 года ему разрешили совершать богослужения. Среди окружающих он был известен как молитвенник и человек святой жизни. Люди стали обращаться к нему за помощью, и некоторые по своей вере и молитвам праведника получали исцеления. Несмотря на пережитые узы и тяжелое время гонений, отец Сергий продолжал подвизаться как духовник и проповедник.

Узнав, где служит архимандрит Сергий, из Москвы во Владычню стали приезжать его духовные дети. Они поддерживали пожилых монашествующих супругов не только морально, но и материально — привозили продукты, одежду… Впрочем, большую часть привезенного отец Сергий тут же раздавал нуждающимся односельчанам.

С глаз местного актива долой – на Север

Тем временем началась коллективизация. Популярный на селе священнослужитель стал неприемлем для местного «актива». В начале 1931 года были написаны дежурные доносы, опрошены «свидетели». Последние дали подробный анализ «подрывной» деятельности архимандрита Сергия: «Особенно способен на проповеди… В своих выступлениях с амвона призывает на единение и поддержку Церкви… Результаты таких проповедей имеются налицо… деревня Гнездцы категорически отказалась от вступления в колхоз…» На основании этих «показаний» отец Сергий был через несколько дней арестован. 7 апреля 1931 года «тройка» ОГПУ приговорила отца Сергия к пяти годам ссылки в Северный край. Батюшке было тогда 60 лет.

Пожилого архимандрита Сергия поселили в одной из деревень на реке Пинеге. Здесь жило тогда много сосланного духовенства. Сюда к нему приехали монахиня Елисавета и Мария Петровна Заморина, знавшая отца Сергия еще в период его служения в Орле (впоследствии она приняла монашество с именем Милица). Вместе они жили в маленьком домике как монашеская община.

Архимандрит Сергий трудился на лесозаготовках, работая на «ледянке»: вел по ледяной колее лошадь, тащившую бревна. О тех временах он вспоминал с благоговением — так потрясла его природа русского Севера. «Огромные ели, закутанные снежными одеялами и засыпанные густым инеем, стоят как зачарованные, — вспоминал он, — такая красота — глаз не оторвешь, и кругом необыкновенная тишина… чувствуется присутствие Господа Творца, и хочется без конца молиться Ему и благодарить Его за все дары …»

Вскоре ссыльные и местные жители узнали, что он священник. За молитвой и советами к нему стали обращаться как к старцу.

Несмотря на болезнь и преклонный возраст, старец с помощью Божией выполнял норму, данную начальством. Когда ему приходилось корчевать пни, он делал это один и в короткое время. С местным начальством у отца Сергия сложились самые благоприятные отношения, все любили святого старца и неутомимого труженика, который со смирением воспринимал свою участь ссыльного.

«Старик, тут кто-то молится»

Через два года ссылки власти из-за преклонного возраста священника, его болезней и за успешно выполняемую работу решили его освободить. В 1933 году отец Сергий вернулся в Москву, где пробыл один день: простился с закрытой и разоренной обителью и выехал с монахиней Елисаветой и Марией Петровной во Владычню.

На этот раз они поселились в доме, купленном духовными детьми отца Сергия. Это была небольшая изба с русской печью, кирпичной лежанкой и просторным двором. Здесь прошли последние годы жизни старца.

Покровский храм во Владычне к этому времени был уже закрыт, и отец Сергий ходил молиться в соседнее село в Ильинский храм. Впоследствии власти запретили ему появляться в храме, и он стал служить на дому. Иногда он надевал на рясу мирскую одежду и ходил по домам, тайно совершая требы. В годы гонений, повсеместного закрытия храмов он, рискуя жизнью, в любую погоду шел выполнять свой пастырский долг.

В деревне знали, что отец Сергий почти постоянно молится. Когда во время Великой Отечественной войны во Владычне расположилась советская воинская часть, село оказалось недалеко от передовой. Почти каждый день над расположением воинской части летали немецкие самолеты, но ни разу ни одна бомба не упала ни на храм, ни на село. Верующие связывали это с молитвами старца. Это было отмечено и самими военными, у которых возникло ощущение, что село находится под чьей-то молитвенной защитой. Однажды отец Сергий пошел на другой конец села со Святыми дарами причащать тяжелобольного. Идти нужно было мимо часовых. Один из них остановил отца Сергия и, пораженный видом убеленного сединами старца, бесстрашно шедшего через село, непроизвольно высказал ту мысль, которая владела умами многих военных: «Старик, тут кто-то молится».

«Подвигом добрым подвизахся»

Он пережил революцию, коллективизацию; Русско-Японскую, Гражданскую и Великую Отечественную войны и скончался в мирном, хоть и неспокойном 1948 году, 5 апреля. Отец Квинтилиан Вершинский, который с 1945 года был духовником отца Сергия, сам несколько лет пробыл в заключении и хорошо знал, что такое нести тяготы и горечь гонений в течение многих лет. Он вспоминал об отце Сергии: «Всякий раз, когда я беседовал с ним, слушал его проникновенное слово, передо мной из глубины веков вставал образ подвижника-пустынножителя… Он весь был объят Божественным желанием…»

После кончины отца Сергия огромные толпы народа пришли проводить старца в последний путь. Хотя была весенняя распутица, гроб всю дорогу несли на плечах с неумолкаемым пением «Святый Боже». Когда подвижника предавали земле , в воздухе стал кружить со звонкой песней жаворонок, и все расценили его песню как похвалу Богу, дивному в своих избранниках.

На могиле старца водрузили большой белый крест с неугасимой лампадой и надписью: «Здесь покоится тело священноархимандрита Сергия — протоиерея Митрофана. Подвигом добрым подвизахся, течение жизни скончав».

Еще при жизни батюшка говорил своим духовным детям: «Не плачьте обо мне, когда я умру. Вы придете на мою могилку и скажете, что нужно, и я, если буду иметь дерзновение у Господа, помогу вам».

В августе 2000 года архимандрит Сергий (Сребрянский) был канонизирован на Юбилейном Архиерейском соборе Русской Православной Церкви в лике святых новомучеников и исповедников Российских. Мощи преподобноисповедника Сергия были обретены 11 декабря 2000 года и в настоящее время находятся в Воскресенском кафедральном соборе города Твери. В 2023 году исполняется 75 лет его кончины.

Автор: Нина Никонова